Родственные чувства

Рав Эли Тальберг

Вы давно последний раз общались со своими родственниками? А что Вас вообще с ними связывает? Общие корни, воспоминания из детства, какие-то общие черты? Но разве мало людей среди тех, кого встретили по жизни, близость к которым Вы чувствовали гораздо сильнее? Так зачем же нам поддерживать родственные связи?

Может, в прежние времена родственные связи были сильнее? Городские ехали на лето к родственникам в деревню; деревенские, поступая в институт, останавливались у родственников в городе. Все ездили друг к другу с подарками. А если, не дай Б-г, кто умер, так родственики не оставят сироту на произвол судьбы. Извините меня за холодную логику, но все это держалось на помощи (помогающий и нуждающийся часто менялись местами) и наследстве. Когда человек может остановиться в гостинице, он будет меньше стеснять своих родственников, а возможность отдыха за границей может сильно нарушить планы повидать свою деревенскую родню. Сиротами в наше время занимаются социальные службы, у которых целый штат воспитателей, психологов и прочих работников на зарплате. А от родственников, проживающих в социальном жилье, даже квартиры наследникам не достанется. Вот и пошли на убыль родственные чувства в наш суматошный век.

(Тора выделяет родителей из общей массы не только родственников, но и вообще всех людей. Эта тема заслуживает отдельной статьи. Но даже в отношениях родители — дети часто слышны разговоры о помощи и наследстве.)

Я думаю, что читатель уже немного со мной знаком: я вовсе не такой уж холодный скептик-рационалист. Но я хочу понять, если из родственных отношений вычесть помощь и наследство, то что мы получим после знака равно? Может, это и есть те самые «родственные чувства»? Да, история знает много примеров, когда родственные чувства разбиваются в столкновении с интересами «помощи и наследства», но почему каждая подобная история оставляет неприятный осадок на душе? Перечитывая заново Тору, в этом году я обратил внимание на «караван ишмаэлим», участвовавших в продаже Йосефа (Бр., 37:25–28). Комментаторы спорят, были это потомки Ишмаэля, или потомки Мидьяна, или и те, и другие. От нас эти события отделяют более 3500 лет, и, тем не менее, евреи до сих пор говорят о том, что Ишмаэль (и Мидьян) — родной брат нашего праотца Ицхака, а арабы-мусульмане, считающие себя потомками Авраама и Ишмаэля, — наши родственники. Они же в истории с продажей Йосефа ведут себя как абсолютно чужие люди. Йосеф для них — просто товар, а ведь они ему троюродные братья или племянники, и жив еще Ицхак (и, возможно, Мидьян)! И нельзя сказать, что они не знали, что участвуют в продаже родственника, — не так много людей жило тогда в этом регионе. И нигде не написано об их угрызениях совести, в отличие от сыновей Яакова. А первой в истории человечества ситуацией, когда прагматические интересы перевесили родственные чувства, является рассказ об убийстве Каином Авеля. Может, потому и вызывают подобные истории в нас негативные чувства, что в душе мы надеемся на другое, чистое, доброе, бескорыстное отношение между родственниками.

Чтобы лучше понять природу родственных чувств, попробую опереться на теорию, предложенную в книге Зогар (гл. Бегалотха, 58–64) о четырех одеждах у Торы и у человека, и вот они:

– слова;

– тело;

– душа;

– душа души.

Самая верхняя одежда человека — слова. Нам важно, что и как нам говорят. И особенно мы чувствительны к словам близких людей, хотя сами по себе слова близости не создают. Они — лишь самая верхняя одежда.

Следующий уровень — это «тело». Это то, что «можно пощупать». Можно это понимать двояко: и тактильный контакт, и дела. Множеством исследований было доказано, что ребенок, выросший в постоянном телесном контакте с матерью, качественно отличается в развитии от ребенка, который был лишен подобного. Взрослея, мы начинаем понимать, что дела красноречиво говорят об отношении к нам (хотя в отношениях с близкими они не заменяют стопроцентно родственное поглаживание или объятие). Да, есть такие, кто не умеет красиво говорить, но доказал преданность своими делами. Но это лишь второй по глубине уровень в отношениях, на нем-то и затормозили те, кто всё меряют критериями помощи и полезности.

Следующий уровень — душа. Речь идет о контакте душ. Как это? Через глаза. Помните, глаза — зеркало души. Увидеть родные, понимающие глаза. Посчитайте, сколько у Вас за жизнь было таких минут... Посмотрите, насколько глубок и красив язык иврит: עין — и глаз, и источник; פנים — (паним, лицо) происходит от слова פנים (пним, внутренность). Даже ненависть Эсава к Яакову проходит, когда они встречаются лицом к лицу.

Но самый глубокий уровень — душа души. На языке ТаНаХа это называется דבקות (двекут) — виртуальная связь между душами. Она не нуждается ни в телесном, ни даже в визуальном контакте. Связь, когда за тысячи киллометров ты чувствуешь, что происходит с близким человеком. Где-то внутри себя ты моментально знаешь о нём то, что будет озвучено лишь спустя некоторое время. Раскрою еще один секрет: эта связь не рвется даже в тот момент, когда душа покидает тело и начинает свой путь на Небеса.

На своём жизненном пути мы встречаем незнакомых людей, которые со временем становятся нам близки, но первые, с кем мы проходим (и прочувствуем) все четыре уровня контакта, — это наши родственники. Связь с ними никогда не рвётся. И нет смысла жаловаться на редкость встреч и звонков, на разделяющие нас иногда большие расстояния. Наша близость с ними от этого уже не зависит. Мы и так чувствуем друг друга.

Родственные чувства... А ведь ни у кого в животном мире их нет. Это очень человеческое. Это Б-жественное в нас.