Герман Вук "Мой Б-О-Г"

Кадиш

Еврейская идея уважения к мертвым требует, чтобы погребение было совершено как можно скорее и наиболее простым, непритязательным способом; мертвого заворачивают в саван и кладут в деревянный гроб без дна — так, чтобы тело касалось земли. Друзьям и родственникам усопшего вменяется проводить его к месту последнего успокоения. После этого начинается период предписанного траура, который, чем ближе к концу срока, тем становится менее строгим. В течение первых семи дней траура — этот период называется шива — скорбящие, под свежим впечатлением своей потери, не выходят из дома; там они сидят на низких табуретах и принимают визиты соболезнующих. Выдержать это нелегко, но по крайней мере голова у них в это время чем-то занята и внимание отвлечено. Затем начинается тридцатидневный период, называемый шлошим (тридцать). Скорбящие снова начинают заниматься своими обычными делами, но избегают развлечений и продолжают творить определенные молитвы. Когда проходят эти тридцать дней, траур заканчивается, если только траур не по отцу или матери — в этом случае траур длится целый год.

Кадиш — это молитва в синагогальной службе, в которой не содержится непосредственных упоминаний о смерти или о трауре. Это старинный арамейский гимн, прославляющий святое имя Б-жье и призывающий к скорейшему наступлению царства Б-жьего. Сочиненный после разрушения Храма, он в еврейском молитвеннике передает стенания Иова; идея гимна — прославление Г-спода в момент самого глубокого страдания: "Хотя Он убивает меня, все же я верую в Него". Кадиш завершает каждую часть службы и попеременно произносится как ведущим службу, так и всеми собравшимися.

Несколько сот лет тому назад возник обычай поручать чтение последнего кадиша одному из тех, кто носит траур по усопшему: таким способом скорбящий, невзирая на постигшее его страшное несчастье, выражает свою непоколебимую веру в Б-га. Поскольку обычно на поминальной службе бывает не один, а несколько скорбящих, носящих траур по усопшему, возникает вопрос, кому именно прочесть последний кадиш. У раввинов разработана сложная система очередности, но сейчас ей редко кто следует: обычно все носящие траур читают последний кадиш хором. Следы прежней иерархии сохранились лишь в порядке избрания из скорбящих того, кто будет руководить традиционной ежедневной службой в тот или иной день после смерти оплакиваемого.

Из моего сухого изложения фактов читателю едва ли станет понятно, откуда берется такая гипнотическая сила еврейского обычая читать кадиш. С одной стороны, существует сама молитва. Это прекрасный дифирамб, написанный в четком ритме, очень звучный, с необыкновенно яркими аллитерациями; и хотя, может быть, не более чем один из пяти молящихся понимает слова, тем не менее молитва эта производит на всех очень сильное впечатление. Есть нечто эмоционально-волнующее в том, что молящийся произносит слова кадиша вместе с другими людьми, недавно потерявшими дорогого им человека. В древнем обычае читать кадиш заложено глубокое уважение к тем, кто покинул этот мир. Чтение кадиша приносит молящемуся инстинктивное облегчение и высвобождение от гнета скорби, как если бы в этот момент он протянул руку через реку смерти и коснулся руки усопшего, находящегося на том берегу. Я не пытаюсь доказать, что это — какое-то рациональное ощущение, но это — действительно сильное ощущение.

Однако, помимо всего прочего, по-моему, источник исключительной силы кадиша кроется во взаимоотношениях нашего поколения и поколения людей, которые уже умерли или находятся на пороге могилы. Скорбящего охватывает ощущение вины. Чувство вины живых перед мертвыми — это довольно распространенное чувство среди всех людей, но особенно сильно оно у евреев.

http://www.istok.ru/library/books/wouk-god/wouk-god_155.html